25 марта в России отмечается День культурного работника. Этот праздник не чужд и нашему городу: в нем всегда насыщенная культурная жизнь. При этом в Смоленске развита не только мейнстримная и официальная, но и альтернативная культура. Мы расскажем об одном из явлений местного культурного андерграунда.
Раньше альтернативной называлась культура, которая противостояла культуре официальной, не шла в ее русле, а ее деятелями были энтузиасты. Сейчас в противостоянии нет нужды, поскольку жесткой политики партии в отношении культуры нет. Андерграунд остается культурой энтузиастов, при этом важные его особенности — немассовость, низкие бюджеты, отсутствие финансирования со стороны государства, но и полная свобода самовыражения. Мы расскажем об одном культурном явлении Смоленска. Это творческое объединение, которое называлось “Двойное дно”.
Мы побеседовали с основателем и автором идеи “Двойного дна”, Юрием Ли.
— Чем являлось “Двойное дно”?
— Это было творческое объединение. Мы не хотели подвязываться под какие-то рамки. Другими это могло восприниматься как споэтический театр. И да, можно было назвать нас андерграундом. Это был абсолютно некоммерческий проект.
— Как пришла идея создать объединение?
— Идея появилась, когда я узнал про поэтические вечера в клубе “Подполье”, который находился в районе Колхозной площади. Мне понравилась атмосфера, и потом я сам решил устраивать там такие мероприятия. Я провел там несколько вечеров в формате турнира. С оценками, жюри — все как полагается.
Я увидел, что смоленской молодежи интересна поэзия. Тогда решил создать что-то свое. Выбрал трех людей из тех, что читали на моих вечерах. Рассказал им концепт, и начали работать.
— А что включали в себя ваши выступления? Это была только поэзия, или были элементы музыки, театра, чего-то другого?
— Изначально была только поэзия. Мы читали стихотворения, объединенные мыслью, текстом и так далее. В дальнейшем творчестве мы старались расширить границы. Добавили музыкальную составляющую. Но это была не просто читка под музыку. Мы сотрудничали с музыкантами. Работали так: музыкант слышал произведение и писал под него мелодию. Это был симбиоз музыки и стихов. Такой материал особенно хорошо заходил в барах.
При этом мы никогда не стремились к печатному сборнику. Хотелось сделать то, чего до нас еще не было. Эти поиски привели нас к перфомансам. Так родилась концепция почитать стихи на крыше. Важно было подняться на двадцатый этаж пешком и обратиться к небу. В процессе мы снимали действо на дрон.
Потом мы познакомились с хозяином клуба виртуальной реальности Кириллом Мельником и придумали использовать в поэзии VR-технологию. Была программа, которая позволяла сделать целые виртуальные миры.
Это привело нас к сотрудничеству с художниками. Писали стихи, а они создавали мир. Потом человек надевал шлем, читал стихотворение, а то, что он видел, выводилось на проектор. После этого он мог погрузиться в мир, созданный художником. Вот это был самый пик существования проекта. Ничего подобного масштаба у нас не было ни до, ни после.
— Почему вы решили прекратить деятельность? Такой интересный проект был украшением для культурной жизни Смоленска.
— Если говорить про закрытие, там было много причин. Последние месяцы у меня было ощущение, что я эмоционально трачу больше, чем получаю в ответ. А в творчестве важен баланс: ты должен получать столько же эмоций, сколько сил отдаешь. Иначе зачем этим заниматься?
Последний поэтический вечер мы провели в VR-клубе. Тогда мы пообещали, что закончим на этом. Сейчас ребята занимаются своими делами. Конкретно я решил оставить поэтический паровоз и более не занимаюсь поэзией.
— Какое выступление было самым запоминающимся? Возможно, были трешовые случаи
— В положительном контексте запомнилось то самое чтение на крыше. Было ощущение, что все было не зря. Даже если никто не узнает, все равно будет приятно. Есть Вселенная, есть стихи, и ты читаешь их в небо.
Могу рассказать и про треш, который происходил. Мы участвовали в фесте “Жизнь удалась”. На мой взгляд – самое трешовое выступление. Отчасти и моя вина – я недостаточно хорошо организовывал ребят.
У нас часть перформанса была связана с презервативами. Мы разложили реквизит на столе, где проходила проверка звука. Потом вернулись, а презерватива нет. Он был нужен, поэтому ведущий спрашивал: “Друзья, у кого есть презерватив? Ребятам из Двойного дна срочно нужно для выступления.”
К сожалению, на квартирник “Двойного дна” уже не попадешь. В смоленской андеграундной культуре появляются и исчезают проекты с отличными идеями. Это вносит изюминку в культурную жизнь города.
Андрей Федоскин