4 ноября 1612 года, когда ополчение под руководством Пожарского и Минина выбило поляков из Московского Кремля, Смоленск уже почти полтора года находился под властью Речи Посполитой. Но именно наш город и его жители «приближали этот день, как могли…» еще задолго до него.
Противоречивый праздник
Прежде чем сделать акценты на роли Смоленска (некоторые исследователи оценивают ее как ключевую) в Смутном времени конца XVI – начала XVII веков, стоит пару слов сказать об этом празднике — Дне народного единства.
Данный праздник в свое время учредили в желании заслонить 7 ноября – День Великой Октябрьской социалистической революции.
Обратите внимание: официально говорится о польских интервентах, изгнанных из Московского Кремля, но почти не упоминаются многочисленные предатели, в первую очередь из боярства и дворянства, которые присягали то Лжедмитрию I, то польскому королевичу Владиславу, то Лжедмитрию II, да и вообще готовы были кому угодно продать Родину по сходной цене. И многие из них сидели в Кремле вместе с поляками и бились с народным ополчением.
По разным данным армия Сигизмунда III потеряла за время осады до 2/3 личного состава убитыми, ранеными, больными, дезертирами… Как бы там ни было, но они не смогли идти дальше на Москву.
Наконец, после 4 ноября 1612 года никакого единства не было. Сразу же после изгнания поляков и их союзников начался очередной этап борьбы за власть и собственность. Причем даже избрание на царство нового царя Михаила Романова в марте 1613 года не привело к
миру и единству. Брожения продолжались еще достаточно долго, так как многие воспринимали Михаила временной компромиссной фигурой.
Но вернемся к нашему замечательному древнему героическому городу…
Не сослагательное наклонение
О 20-месячной (осень 1609 – лето 1611 гг.) осаде Смоленска войсками польского короля Сигизмунда III написано и сказано очень много. Однако, в официальном освещении Смутного времени не делается особый акцент на этом событии.
Историки оценивают вражескую армию на подходе к Смоленску осенью 1609 года от 25-ти до 30-ти тысяч личного состава – хорошо вооруженных поляков, немецких наемников и прочих казаков с венграми…, имевших на начальном этапе достаточное снабжение. Эта армия, несмотря на недостаток тяжелой осадной артиллерии, по тем временам была серьезной военной силой. Особенно с учетом слабости Московского государства, измотанного природными катаклизмами, междоусобицами, интервенциями…
Конечно, история не терпит сослагательного наклонения. Но все же не надо быть большим специалистом, чтобы понять простую вещь. Не «бейся объединенная европейская армия лбом об Смоленск» почти два года, а окажись она в Москве, то и вся наша история пошла бы совсем по другому менее благоприятному сценарию.
Иррациональное поведение
Особое негодование осаждавших Смоленск вызвало то, что защитники держатся вопреки здравому смыслу и, казалось, любым человеческим возможностям.
При приближении врага к городу воевода Михаил Шеин приказал сжечь посады (предместья) города, а их обитателям уйти за стены. Таким образом было сожжено порядка 6 тысяч домов, и в Смоленске оказалось не менее 30 тысяч дополнительных жителей. И это к имевшимся 10-20 тысячам человек. На такое население, понятно, не хватало ни жилья, ни дров, ни продовольствия, ни чистой воды… Уже скоро в крепости начался голод и болезни. Смертность постоянно росла, а с наступлением зимы хоронили от 40 до 150 человек в день. Но Смоленск держался.
Добротная работа Фёдора Коня
Массовый героизм и самопожертвование без оружия и укреплений не могут иметь решающего значения.
В этом плане Смоленская крепость была тверда. Хотя, были в ней слабые места – участки, строившиеся в дожди и морозы. Но все же она являлась мощным фортификационным сооружением, позволявшим держать 6,4 километра с 38 башнями
Не «бейся объединенная европейская армия лбом об Смоленск» почти два года, а окажись она в Москве, то и вся наша история пошла бы совсем по другому менее благоприятному сценарию.
силами порядка 5000 защитников. Именно столько было у Шеина на начальном этапе осады. Причем большую часть гарнизона (около 3000) составляли обученные посадские люди.
К тому же на стенах стояло от 170 до 200 орудий, не считая пищалей. Имелись достаточные запасы пороха, свинца, чугуна…
Организующее начало
Воевода Шеин проявил себя выдающимся военным организатором и тонким политиком. Он опирался на совет горожан, часто противопоставляя их детям боярским и дворянам, многие из которых были склонны сдать крепость.
Воевода с верными соратниками смогли организовать оборону. Часть воинов была распределена в гарнизоны башен (примерно по 60 человек на башню), а остальные дежурили отрядами в крепости, всегда готовые помочь на опасном участке. Здесь царила жесткая, даже суровая дисциплина, единственно возможная в такой ситуации. За сон на посту, не говоря уже о предательстве и дезертирстве, наказанием была смерть.
Сигизмунд III, еще выступая в поход, был уверен, что Смоленск ему сдадут без боя. Он спешил в охваченную смутой Москву, желая занять российский престол. А потому его армия почти не имела орудий. Всего 30 пушек, из которых только 4 тяжелые осадные. В итоге, после неудачных штурмов интервенты решили рыть подкопы, чтобы взорвать крепостные стены. Защитники крепости, в свою очередь, рыли встречные контрминные ходы («слухи») и уничтожали вражеские подкопы: взрывали, расстреливали из орудий, закидывали туда «смрадные заряды», от которых нападавшие задыхались.
Да, на отдельных участках осаждавшим получалось пробить стены, выбить ворота, взорвать часть прясел (участки стен между башнями), но защитникам каждый раз на протяжении 20 месяцев удавалось отражать штурмы и заделывать проломы.
При этом Михаил Шеин постоянно вел с Сигизмундом III переговоры, выторговывая более выгодные условия капитуляции и затягивая время.
Измотал и обескровил
Чудеса героизма и стойкости не бесконечны. Гарнизон Смоленска, не говоря о простых жителях, стремительно таял. К 13 июня 1611 года на стенах оставалось порядка 200-400 боеспособных защитников. В этот день поляки пошли на штурм в нескольких местах, сделали очередной пролом в стене и взяли город. При этом воевода Шеин попал в плен, но выжил под пытками и до 1618 года был в заложниках в Речи Посполитой.
Многие горожане закрылись в древнем Мономаховом соборе, стоявшем на Соборном холме, в толще которого были пороховые склады. Порох взорвался (истинную причину мы не узнаем), разрушив собор и убив укрывшихся в нем людей вместе с наседавшими врагами.
Смоленск исполнил свою великую, но скорбную миссию: принес себя в жертву.
По разным данным армия Сигизмунда III потеряла за время осады до 2/3 личного состава убитыми, ранеными, больными, дезертирами… Как бы там ни было, но они не смогли идти дальше на Москву. Сидевшие в Кремле поляки и бояре-предатели не получили достаточной помощи и были выбиты оттуда ополчением Пожарского и Минина 4 ноября 1612 года.
А Смоленск ждал освобождения еще 43 года.
Сергей Щемелев